Читать «Хитрец. Игра на Короля»

© Юмашева Д., 2017

Автор выражает огромную признательность и искренне благодарит Юрия Алексеевича попова за отзывчивость и спонсорскую помощь в издании книги.

В наше время трудно найти человека, способного поверить и принять участие в осуществлении мечты, но как замечательно, что такие люди все-таки есть! Благодаря вашему содействию эта необычная история смогла увидеть свет, а читатели обрели яркие впечатления от знакомства с новым романом. спасибо!

…Всеведущие говорили, что старый Одельтер был подобен льву. Тот спокоен, вальяжен и красив, любит нежиться в теп лых лучах солнца, но, лишь завидев врага, нападает молниеносно и убивает без страха и сожаления. Однако имперские мудрецы, как и дух старого Одельтера, умерли уже очень давно. Слова их, передаваясь из уст в уста, видоизменялись много лет, пока наконец не превратились в слепую религию, заветам которой следовать не обязательно.

В 889 году эпохи Высокомерия Империя Одельтер еще наслаждалась отголосками прежней власти, – но она уже меняла свою сущность. Открытием предыдущего столетия стала Ассоциация государств – международное сообщество, призванное быть гарантом мирового согласия и единства. С тех пор как короли и президенты многих стран подписали договор о её создании, Одельтер приноровился что ни день апеллировать к воле Трибунала Судей, демонстрируя тем самым раболепную преданность Ассоциации. Такой же трюк проделывала и другая могущественная держава, Цесс, и две Империи походили на враждующих братьев, каждый из которых тянул в свою сторону политическое одеяло.

На юго-востоке от континентального Одельтера, за узким Граничным морем, расположились населенные Ядовитыми людьми острова Тари Ашш. Острова эти – впрочем, как государства Собердан, Аванте и Люа – долгое время пребывали у Империи в подчинении и формально считались ее частью. Но в действительности одельтерцев и Ядовитых людей разделяло слишком многое: культура, история, религия, мораль… И мораль – в особенности.

По словам выходцев из Тари Ашш, современный Одельтер походил более на гиену: животное несуразное, стайное и ночное. Имперцы в ответ нарочито избегали сравнений с представителями фауны, но разве могли они быть в наших оранжевых глазах кем-то иным, кроме притворяющихся львами капкар?

Тем не менее, будучи моложе, я много думала: а так ли мы, Ядовитые, отличались от одельтерцев? Мы точно так же, как и они, желали своим родным благополучия; в той же мере испытывали боль и страх; мы неотличимо друг от друга улыбались и смеялись, когда были счастливы. Когда-то мы обманывали их, когда-то они нас.

Однако народы континентального Одельтера и Ядовитые люди были не похожи в той же степени, в коей были подобны. Мы шли главным образом за Сетшем-Отцом, они – за Всеведущими. Мудрецы стали для людей с Первого Континента богами, а Сетш представлялся нам учителем и советчиком. Имперцы заучивали Писания, мы же читали «Изречения» и пытались истолковать их по-своему, ибо однажды Сетш сказал своим последователям: «Подвергайте сомнению каждое слово мое».

Всеведущие твердили одельтерцам, что все на свете предопределено. Сетш учил Ядовитых людей творить будущее: «И жизнь станет тем, что выберет ваша душа: извилистой, темной тропою или устланной шелками дорогой; и каждый получит то, что осмелился возжелать».

Нет сомнений в том, что несколько столетий назад Сетш жил в этом мире и ступал по его бренной земле, неся в своем могуществе свет мудрости и благоденствия. Его прямые потомки стали нашими великими князьями. В то же время не существует доказательств существования доброй половины Всеведущих, и каждое упоминание об этом привносит скорбь и уныние в настроение особо религиозных имперцев.

Даже воевали мы с одельтерцами по-разному. Имперские правители нередко бежали с поля боя и не считали людей, которых отправляли на войну. Но Великий князь Ишшвес Таш'Шассейт, когда во времена Граничной Поножовщины[1] была потеряна половина Ядовитого флота, в знак позора выколол себе глаз.

Одельтерцы были отличны от нас и во всяких мелочах, и не всегда эти различия кренились у них в худшую сторону. Они с легкостью переносили суровые зимы, мы же любили тепло; они обожали рано вставать и рано ложиться, в то время как Ядовитые люди просыпались поздно, но спокойно работали по ночам; имперцы здоровались, пожимая правую руку, а мы – левую.

Существует правдоподобная имперская теория, согласно которой несколько сотен одельтерских смельчаков переплыли когда-то Граничное море и обосновались на свободных островах с мягким климатом; таким образом, имперцы и Ядовитые люди имеют общих предков.

Мы же уверены, что наши прародители прибыли с Южных земель Астериа. В доказательство тому мы вспоминаем о близости наших языков и о пигменте, что красит радужку глаз Ядовитых людей в оранжевый цвет так же, как глаза всех астериа – в фиолетовый[2]. Однако население островов Тари Ашш так поразительно отличается и от первых (одельтерцев), и от вторых, что временами мы пытаемся составить другое, самобытное толкование собственного происхождения.

Но если поверить-таки в истинность и беспристрастность догадок имперцев, мы с ними есть два родственных народа, испокон веков стремящихся если не разодрать друг другу глотки, то доставить как можно больше проблем. Иногда мы особенно преуспевали в своих желаниях – из-за того что не могли приравнять разных к равным.

И как вы думаете, месье Монгрен, сколько еще подобных распрей имело место быть и будет еще продолжаться на протяжении всей многострадальной истории Ард Шенлара?..

Рука в тонкой кожаной перчатке два раза повернула железный ключ, и дверной замок отворился. Массив из фарогнейского дерева, почти неслышно скрипнув петлями, поддался и впустил женщину внутрь кабинета.

Комнатка эта – маленькая, темная, с опущенными портьерами – была тесно заставлена мебелью. В угловых шкафах, этажерках, консолях, геридонах[3] и окантовке кресел угадывались палисандр, черная эбеновая древесина и бакаут, но сама мебель была лишена изысков. Слишком простая для очевидного богатства: здесь напрочь отсутствовали перламутр, слоновая кость или декор бронзой. Простая, как и обои, картины и прочие строго необходимые детали интерьера. В отличие от других одельтерских домов, где все комнаты – особенно портретные и будуары – походили на выставочные залы, кабинет этот даже при тесноте и заставленности был сдержан. Скромный и покинутый, он пропах запустением, и много лет в нем царило лишь молитвенное молчание.

До сегодняшнего дня.

Княгиня быстро пересекла комнату и приблизилась к занавешенным окнам. Там, за ними, неистовствовала поздняя весна и легкие касания ветра отдавали нежным цветением вишни. Ловким движением женщина отодвинула первую тяжелую портьеру, и комната тут же озарилась золотым послеполуденным светом. Вторая, третья, четвертая, – и стены вновь посветлели, окрасившись в переливистый бронзовый, а на заботливо отполированной прислугой мебели заиграли блики. Солнцем налились даже старинные часы, покоившиеся на краешке письменного стола. Бархатное теплое сияние заполнило и мысли женщины;