Глава 1
Умением выживать в неблагоприятной агрессивной среде человек с легкостью способен посоперничать с крысами, тараканами и болезнетворными микроорганизмами. Не прошло трех месяцев с того времени, как пропало электричество, перестал возгораться порох и девяносто процентов населения планеты превратилось в зомби… а человечество уже неплохо освоилось, и теперь самих зомби, чтобы избежать их полного истребления, можно заносить в Красную книгу. Как приходится заносить в нее все, что человек счел для себя полезным ресурсом, но не сумел одомашнить и разводить в неволе.
Хотя… может оно и к лучшему, что спариваться и размножаться естественным путем зомби не способны, иначе человек нашел бы способ окультурить даже этот независимый и не поддающийся дрессировке образчик псевдожизни. Что подумали бы о человеке представители иных цивилизаций и рас, если бы увидели, как тот наращивает поголовье нежити на обустроенных зомбофермах, ловко подсовывая недалеким зомбакам вместо настоящего сырого мяса напичканный нитратами и пестицидами подкрашенный соевый заменитель?
Понятно, что ни в какую Красную книгу зомби заносить никто не собирается, но те тучные времена, когда их стада свободно разгуливали по проспектам, ушли безвозвратно. Успевшие обзавестись инстинктом самосохранения зомбаки теперь ныкаются по щелям и подвалам, всячески избегая встречи с рыщущими отрядами охотников.
Прокачка для игроков существенно осложнилась, достигших двадцатого уровня совсем немного, да и те взяли его в большинстве своем в первый месяц апокалипсиса. В текущих же условиях взятие нового уровня — событие, которое празднуется всем поселением. Причем берутся эти уровни все чаще в сражениях с живыми, а не с мертвыми.
Всего поселений в городе довольно много, сотни, а если считать совсем маленькие, то может быть даже тысячи. Каждое выживает, как умеет, выстраивая свой собственный вид общественного устройства. Между поселениями постепенно налаживаются торговые и гуманитарные связи. Некоторые, как «Новая федерация» ведут активную экспансию.
Получив решительный отпор в «Универе», комендант «Новой федерации» бывший полковник на тормозах ничего не спустил и с позором не смирился. Мужчина решительный, волевой и умеющий из поражений извлекать уроки, следующий поход на «Универ» возглавил лично.
В отличие от почившего командира второго отряда показухи перед парадным входом не устраивал, зато устроил штурм по всем спецправилам спецоперации спецназа: передовая группа влезла через форточку женского туалета, а затем, сняв охрану, открыла для остальных налетчиков черный ход. Универ был захвачен. В назидание и во устрашение Красавчик, Тролль и даже почему-то Плюшик были с позором повешены на фонарных столбах перед зданием универа.
Один только Котяра, торгаш хитрожопый, сумел избежать намыленной веревки. При этом не то что тела снимать, а даже упокоить обернувшихся в зомби бедолаг полковник запретил под страхом смерти. Все трое так и болтались в петлях высоко над землей и начинали дергаться, раскачиваясь на фонарях, когда мимо кто-нибудь проходил.
Вопреки опасениям многих, переход под протекторат «Новой федерации» в устоявшейся жизни универа практически ничего не изменил. Просто раньше поселенцы отстегивали за обеспечение безопасности процент Красавчику, а теперь тот же процент система отбирала в пользу полковника. Сам полковник после штурма в здании универа почти не показывался и в вопросы самоуправления не влезал, у него других дел хватало.
Впрочем, для обеспечения охраны личное присутствие полковника не требовалось, его авторитет в городе достиг той высоты, что любому лихоимцу достаточно прочитать всплывшую перед глазами системку: «вы вошли на территорию поселения «Универ», находящееся под защитой «Новой федерации», — чтобы враз растерять любые влажные мысли о захвате власти или грабеже. Хотя мысли такие, особенно поначалу, посещали многих.
Со смертью Куклы общественный уклад тоже не изменился. Только теперь «послушницы храма жизни» и, по совместительству, жрицы любви, заняли уже целых два этажа. В соответствии с установленными правилами, они принимали всех, чьи достижения отметила система. Но девчонок много, в том числе и тех, что прибились к универу уже после апокалипсиса, прокачать свою привлекательность хочется каждой, а достойных мужей, которых выделила система, — маловато.
И потому, если у кого-то из посетителей не набиралось достаточно славных деяний, чтобы система поощрила такого везунчика электронным талоном на совокупление с девочкой из «храма жизни», недостающие очки репутации по обоюдному согласию сторон всегда можно было добить системными деньгами.
Понятно, что поселение «Универ», ввиду особого рода предоставляемых услуг, стало одним из самых популярных во всем городе. И хотя в самих его стенах было принято соблюдать системное название: «храм жизни», за пределами здания предпочитали называть вещи своими именами и говорили прямо: «деньги есть, я — в бордель!»
Новым комендантом в универе подавляющим большинством голосов была избрана Алена. И вовсе не за ее организаторские таланты, тем более, что Алена заново начала процесс само-трансформации и большую часть времени проводила погруженной в себя. Выбор поселенцев был обусловлен тем, что Алена по-прежнему оставалась единственной провозглашенной самой системой жрицей храма. И не только в универе, а во всем городе.
Ну нет в городе другого человека, над которым всплывающая системная подсказка выдает надпись «жрица», и этот факт несомненно поднимает авторитет всего поселения на недоступную для других высоту. Сама Алена при этом ни разу не принимала жаждущих ласки, хотя слюни на нее пускали многие. Злые и грязные языки даже пустили слушок, что мол возлечь с самой системной жрицей можно только совершив столь выдающееся деяние, которое система оценит, как «эпическое» или даже «легендарное».
Разумеется, все эти домыслы так и остались домыслами. Ни эпического, ни легендарного поступка так никто и не совершил, во всяком случае от системы такой хвалебной оценки никто не дождался. Обо всех этих слухах Алена ничего не слышала, она не знала даже того, что «послушницы» давно уже принимают клиентов за деньги.
Это не значит, что Алена полностью замкнулась в себе и не принимала в жизни поселения никакого участия. Когда она случайно узнала, что превратившиеся в зомби тела Красавчика, Плюшика и Тролля болтаются подвешенными за шею на фонарях, она лично вытащила на улицу стремянку, упокоила тела своим жреческим кинжалом, а затем и развеяла.
Оставленный полковником в универе офицер попытался встать на ее пути, но Алена наорала на него как на шкодливого пацана. Офицер проглотил и смолчал. Идти против Алениного авторитета он не решился даже под страхом полковничьего гнева. Надо сказать, полковник, когда ему об этом доложили, только махнул рукой и наказывать офицера не стал. Алене никаких претензий не было высказано и подавно. Полковник — не дурак, понимает, что даже у его власти свои пределы имеются.
Алена действительно превращалась в глазах горожан в мифическое существо. И чем реже она показывалась перед людьми, тем более сильный отпечаток оставляла в людских душах ее ослепляющая красота. Про нее ходили не только