Читать «Орлиное царство»

Египет, сад Нила. В те дни он был слабым после долгих лет плохого правления – в борьбе за власть визири предавали друг друга, в то время как халифы удалялись в места роскошного уединения. Однако, несмотря на слабость, Египет был богат. Нил обеспечивал его товарами из самого сердца Африки и питал поля, которые давали обильный урожай, попадавший в закрома халифа в Каире. Царство на Ниле созрело для грабежа, и как крестоносцы, так и сарацины мечтали до него добраться, понимая, что тот, кто будет властвовать в Египте, в конечном счете получит контроль над Святой землей. Король Амори в Иерусалиме это знал. Как и Нур ад-Дин, владыка Сирии. И Саладин…

От пощечины голова Джона дернулась в сторону. Он заморгал, почувствовав вкус крови во рту, огляделся, пытаясь понять, где находится, и застонал от обрушившейся на него мучительной боли в плечах. Он все еще лежал на дыбе, ноги были привязаны, руки зафиксированы высоко над головой. Он посмотрел на рычаг, находившийся справа. Каждый поворот еще немного растягивал его руки и ноги. Вероятно, он потерял сознание после последнего. За рычагом он видел квадратное окно, расположенное высоко в каменной стене. Сквозь него сочился тусклый свет. Мгновение назад Джон не сомневался, что еще день. Сколько времени он был без сознания? Он увидел, как рука взялась за рычаг и стала его поворачивать. Джон взвыл, почувствовав, как его плечевые суставы начали смещаться. Перед глазами у него потемнело, и кто-то снова отвесил ему пощечину. Он заморгал и обнаружил склонившегося над ним Ираклия.

Священник обладал почти женской красотой: высокие скулы, изящный нос и полные губы. Глубоко посаженные глаза – голубые, как бирюзовые воды в гавани Акко, в тот день несколько лет назад, когда Джон впервые прибыл в Святую землю, – слегка прищурились. Ираклий изучал свою жертву и улыбнулся, удовлетворенный страданием, которое причинил.

– Оставайся со мной, сакс, – промурлыкал он на латыни с сильным акцентом. Ираклий был не слишком образованным сельским священником из дикой французской провинции Овернь, и в нем присутствовала любовь к крестьянской жестокости. Он наклонился и зашептал Джону на ухо: – Скажи мне, зачем ты сражался за сарацин? Почему предал Святой Крест?

– Я никогда не предавал Веры, – прорычал Джон сквозь стиснутые зубы.

– Лжец! – прошипел Ираклий. – Ты убивал своих братьев христиан, служил неверным, служил силам Сатаны. – Ираклий положил руку на рычаг. Джон вздрогнул. Однако священник не стал его поворачивать; он сделал вид, что изучает рукоять, слегка поглаживая ее пальцами. – Дыба страшная вещь. Еще несколько оборотов, и твои плечи выскочат из суставов. Ты станешь калекой и больше не сможешь поднять меч. – Он наклонился так низко, что Джон ощутил на лице его горячее дыхание. Их глаза встретились. – Ты провел много лет в Алеппо, сакс. – Ты знаешь, как он укреплен, тебе известны все его слабости. Скажи: как мы можем взять город?

– Я уже говорил. Осада займет много месяцев. Есть только один путь – защитники должны умереть от голода, – ответил Джон.

– Нет! Там должен быть потайной ход, какая-то слабость. – Джон покачал головой. – Ну, я понял. – Ираклий вздохнул и выпрямился. Когда он заговорил снова, его голос зазвучал громче, словно он произносил проповедь в церкви. – Все, что происходит, есть часть плана Господа, сакс, даже твое предательство. Именно Он сделал так, чтобы неверные тебя пленили; ты Его предал и стал им служить. И Господь отдал тебя в наши руки. Ты понимаешь, почему так случилось? Потому что ты узнал нашего врага, его народ, его стены. Ты послан нам Богом, чтобы стать ключом к их уничтожению.

– Ты напрасно тратишь время, – сказал Джон. – Я не знаю никаких тайн.

– Это мы еще увидим, – ответил Ираклий. – Возможно, нам просто нужно найти новые способы тебя убедить. Пепин! Принеси угли.

Джон повернул голову и увидел, что к нему приближается крепкий стражник с квадратным лицом и обернутыми тканью руками, в которых он держал тяжелое бронзовое блюдо с тлеющими углями. Стражник опустил блюдо на столик, стоявший рядом с рычагом дыбы, Ираклий взял щипцы, выбрал уголек величиной с каштан, остановил руку в нескольких дюймах от обнаженного живота Джона и стал перемещать ее вдоль груди к лицу. Джон попытался отвернуть голову, но Пепин схватил его за уши так, что он не мог пошевелиться. Уголек замер над переносицей Джона, и он ощутил сильный жар – как порыв воздуха из печи – а еще через мгновение почувствовал, что его лоб охватил огонь. Едкий запах наполнил комнату, когда загорелись брови. Ираклий с раскрасневшимся от тлеющего угля лицом вновь над ним наклонился.

– Расскажи мне о своем хозяине, Юсуфе, – потребовал священник.

Джон сглотнул.

– Он эмир Телль-Башира. Его отец правит Дамаском, а дядя, Ширкух, командует армиями царя сарацин, – сказал Джон.

– И как ты оказался у него на службе? – спросил Ираклий.

– Я пришел на Святую землю со Вторым крестовым походом. В Дамаске попал в плен, и Юсуф купил меня в качестве раба. Тогда он был еще мальчишкой.

– Ты спас ему жизнь в битве при Аль-Букайе. Почему?

Джон колебался, глядя на раскаленный уголек.

– Юсуф мой друг, – наконец ответил он.

– Но он неверный! – воскликнул священник.

Джон посмотрел Ираклию в глаза.

– Он лучший человек из всех, кого я знал, – сказал Джон.

– Понятно. – Ираклий отвернулся и уронил уголек обратно на блюдо. Джон выдохнул. – О, я с тобой еще не закончил, – продолжал священник. – Он кивнул Пепину, и тот переставил блюдо на полку под ногами Джона.

Сначала тепло показалось ему даже приятным, но потом ногам Джона стало так жарко, словно он слишком долго сидел у огня. Он попытался отодвинуть ноги в сторону, но его руки все еще оставались вытянутыми вверх, и Джон ощутил острую боль в левом плече. Тогда он постарался лежать неподвижно, зажмурив глаза и стиснув зубы, чтобы сдержать крик. Ему