Читать «Единственный дракон. Нечаянные крылья»

Ардай проснулся от громкого, задорного крика петуха. Откуда еще взялся петух?..

Он хотел перевернуться на бок, чтобы спать дальше, и охнул от боли. Болело, кажется, все, стоило чуть пошевелиться.

Где-то чуть поодаль загорланил еще один петух, и тот, первый, радостно и визгливо отозвался, как будто прямо возле Ардаева уха. Тот болезненно поморщился. Да что за курятник? В Варге он не раз просыпался от петушиного крика, но там петухи горланили с птичьего двора, а не разгуливали у него под окном.

Ардай осторожно приподнялся на локте, протер глаза.

Какая-то маленькая комната с одним окном, дощатые стены, дверь. Из приоткрытого окна тянуло свежестью. Сам он лежал на широкой лавке у стены, на жестком, похоже, травяном тюфяке, под одеялом из пестрых лоскутков. Под головой у него было такое же свернутое одеяло. За окном — светло. Где же это он?

Ардай прикрыл глаза, и… все вспомнил. Он ведь дрался с драконом. И дракон победил.

Когда это было, вчера?

Он откинул одеяло, оглядел себя. Одежда на нем — его, в ней он и отправился на тот злосчастный бой. Что еще, что-то очень важное?.. Ах, да, кольцо Каюба. Кольцо тут, на пальце. Хвала Провидению. С него сняли только пояс и сапоги, но и это было тут, лежало на полу под лавкой. И его нож тоже там лежал, рядом с поясом, вынутый из кожаной кобуры, то есть, его посмотрели и вернули. Не было только меча, что понятно — меч принадлежит победителю. Дракону, то есть?

Ножи и пояс у побежденного обычно тоже забирали. А колдуны оставили, значит. Что ж, странно, но приятно.

С легким скрипом открылась дверь, и вошел широкоплечий детина, в темном суконном жилете и простой холщовой рубахе с закатанными рукавами, он был так широк, что, кажется, в комнатушке сразу стало мало места. Детина присел на лавку у Ардая в ногах.

— Ты как, парень?

— Пойдет, — кивнул Ардай. — Хотя, конечно, бывало и лучше.

— Лучше у нас у всех бывало, — хохотнул детина. — Ну, очнулся, и ладно. У тебя ничего нет опаснее синяков, так что через недельку будешь как новенький. А пока хочешь — еще полежи, сейчас сына пришлю, принесет тебе воды и перекусить. Где отхожее место, он покажет. Понял?

Ардай кивнул.

— Я тут давно?

— Позавчера тебя принесли.

Значит, он дрался с драконом позавчера. А вчера был черед Колвена.

"Как тебя зовут?"

Ардай вздрогнул. Последний вопрос прозвучал драконьем языке. Детина смотрел, ожидая ответа.

"Ты что, не слышал, парень?"

Ах, да, он же говорил тогда с драконом. Кажется, он редкостный дурень. Нужно было до последней возможности скрывать, что он понимает драконий язык, тогда можно было бы подслушивать разговоры колдунов и драконов. Но теперь делать нечего. Как же назваться? Он не придумал заранее — еще раз дурень.

"Парень, ты же меня слышал, — настойчиво повторил здоровяк прямо в его мыслях. — Я по лицу твоему понял, что слышал. Почему не отвечаешь?"

— Я, кажется, забыл, как меня зовут, — сказал Ардай вслух. — Извини. Я сейчас полежу немного, наверное, вспомню.

— Гм, забыл, говоришь? — не слишком удивился тот. — Что ж, люди говорят, такое бывает. Ладно, вспомнишь — скажешь. Но лучше вспомни до прихода князя Дьяна. А меня зовут Имант Рай, я кузнец. Будешь пока у меня жить. Отлежишься — приставлю к работе. Когда-нибудь в кузне работал?

— Нет, — Ардай мотнул головой.

— Ничего, научу. Ты, я вижу, парень крепкий. Теперь тебе здесь долго жить… наверное. Это хорошо, что ты говорящий. Значит, не чужой нам по крови. Родители у тебя кто?

"Говорящий". Так, значит, они называют тех, кто владеет драконьим языком.

— Я родителей не помню.

Вот именно сейчас он их и вспомнил, увидел, как наяву. Мама. Она сейчас хозяйничает в кухне или в сыроварне. Или с Эмраном возится. А отец… Он, может быть, сидит на ступенях крыльца и распутывает рушью упряжь.

Это ничего. Ардай Эстерел ведь жив. Он скоро вернется домой.

— Хм. Совсем не помнишь? — нахмурился кузнец. — Сирота, что ли?

— Наверное. Так значит, ты теперь мой хозяин? — уточнил Ардай, разглядывая громадные кузнецовы кулаки.

— Ну, да, пока мы так и будем это называть, парень. Ладно, бывай, увидимся еще.

Он ушел. Ардай откинул голову на свою импровизированную подушку. Что это такое жесткое на шее? Пальцы нащупали узкую, в треть дюйма, полосу металла, обнимавшую его шею.

Ошейник? Вот это да. Такое он даже не видел ни разу — в Приграничье это было не в ходу.

Настоящий ошейник, знак неволи. Он невольник. Раб.

Странный на нем был ошейник, безо всякой застежки. Концы полоски просто сходились вместе, и пальцы нащупали довольно большой зазор. Насколько он понимал, ошейник должен быть застегнут или заклепан, а этот можно просто снять, разогнув двумя пальцами.

Он попробовал разогнуть. Не тут-то было. Тонкая полоса стали оказалась невероятно прочной, она его рукам вообще не поддавалась. То есть, совсем! Вообще, это было как-то странно. Сталь такой не бывает, это что-то другое.

— Эй, ты что это делаешь?

Ардай и не расслышал, как появился сын кузнеца, такой же здоровяк, как и его отец, только молодой совсем — может, только чуть старше Ардая. Он стоял, прислонившись к дверному косяку, с глиняной бутылью в одной руке и куском лепешки в другой, и с интересом наблюдал за пленником, как за диковинным зверенышем.

— Не старайся, не стоит, — посоветовал кузнецов сын. — Это никто не снимет, кроме Дьяна. Дьян надел, только он и может снять. Это его сила.

— Как это? — не понял Ардай.

— Ну, как-как. Сила Дьянов. Что непонятного? Вы же нас колдунами зовете, потому что мы можем кое-что, что вы не можете. Так что не майся, тебе самому никогда это не снять, — миролюбиво объяснил парень. — Вот если бы я надел — только я бы и снял. Или отец. А так…

— Понятно, — вздохнул Ардай. — Это магия такая, что ли?

— Называй, как тебе понятнее. На вот, подкрепись, — он подал ему бутыль и лепешку. — Позже суп будет и каша.

— Спасибо, — Ардай первым делом жадно припал губами к бутылке, вода была холодной и вкусной.

— Ты правда говорящий? — полюбопытствовал кузнецов сын.

"Вроде так"

"Ну ничего себе! Никогда еще тут не было говорящих поединщиков. Ты же по крови немного наш, получается. И чего тебя понесло с драконом биться?"

"Захотелось".

"Ну и хорошо. Ведь ты нашелся. Говорят, что плохо, когда где-то живут неизвестные говорящие. Мы, соддийцы, свою кровь не сеем где попало, нельзя. У нас нет детей, рожденных от ваших женщин и неизвестных их отцам, разве совсем случайно только. Ты вот, отец мне сказал, сирота, потому и вышло недоразумение".

— Да, замечательно, я счастлив просто, — заметил Ардай с сарказмом, переходя на нормальную речь. — И долго мне еще с этой дрянью на шее ходить?

— Это Дьян решит, — хмыкнул