Читать «Спокойная и уверенная»

Осенью 2009 года мы с мужем задумались о ребенке. Нашему браку было почти пять лет, Джесси ожидало постоянное место преподавателя, я также успешно строила карьеру. Не за горами был мой тридцатый день рождения.

Мы постоянно обсуждали возможное пополнение в нашей семье. Со временем беседы становились все серьезнее. Однажды октябрьским утром, после долгой пробежки, мы наконец решили, что готовы и больше не собираемся ждать. Через полтора года родилась наша дочь Пенелопа.

Я всегда беспокоилась, что вынашивание ребенка серьезно повлияет на мою работоспособность. Всем известны предубеждения о «беременном мозге» и истории о пропущенных неделях (или месяцах!) работы из-за утренней тошноты. К счастью, мне повезло, беременность не внесла особых изменений в мой график. Я не имею в виду рождение ребенка — это совсем другая история.

Но чего я совсем не ожидала, так это того, насколько часто во время беременности буду использовать свои познания в экономике. Это может показаться странным. Несмотря на эпизодическое употребление слова «доктор» перед моей фамилией, я не врач, а уж тем более не акушер-гинеколог. Если у вас традиционный взгляд на экономику, вам, вероятно, приходят на ум Бен Бернанке[1], проводящий политику ФРС, или парни, создающие финансовые деривативы в Goldman Sachs[2]. И вы не пошли бы к Алану Гринспену[3] за советом по вынашиванию ребенка.

Но вот в чем дело: в любой ситуации экономические инструменты чрезвычайно полезны при оценке качества информации. Основные принципы принятия экономических решений применимы везде. В любой ситуации. В том числе и при беременности.

Когда я забеременела, то довольно быстро узнала, что о вынашивании и рождении ребенка существует огромное количество информации и рекомендаций. Но, по моему мнению, они никуда не годились. Сведения были разного качества, советы часто оказывались противоречивыми, а порой просто приводили меня в бешенство. В конце концов, стремясь получить достоверные данные (то есть выяснить правду), я решила подойти к этой проблеме, как и к любой другой, с позиций экономики.

В Чикаго (а теперь и в Университете Брауна) я читаю курс «Введение в микроэкономику». Мои студенты, вероятно, считают, что весь смысл этих занятий — истязание их математикой. На самом деле я преследую иную цель. Я хочу научить их принимать решения, ведь микроэкономика — это наука о принятии решений; способ структурировать свое мышление так, чтобы сделать правильный выбор.

Я стараюсь научить студентов тому, что грамотный выбор — и в бизнесе, и в жизни — невозможен без двух вещей. Во-первых, необходимо обладать всей информацией о проблеме. Во-вторых, важно правильно взвесить все плюсы и минусы (в аудитории мы называем это затратами и выгодами). Суть в том, что даже при аналогичных вводных данных вторая часть — сопоставление за и против — может приводить к разным решениям.

Мои студенты более всего увлечены применением экономических инструментов в бизнесе. Они хотят найти ответы на вопросы вроде «Покупать мне эту компанию или нет?». Я же предлагаю им начать с цифр. Каков доход у этой организации? Какую прибыль вы ожидаете от нее в будущем? Эти данные — информационная часть решения.

Получив необходимые данные, можно сопоставить плюсы и минусы. На этом студенты иногда спотыкаются. Плюс приобретения чего-либо — это, конечно, прибыль, которую они получат. Минус заключается в том, что придется отказаться от возможности купить что-то еще. Возможно, более прибыльную компанию. В конце концов, решение базируется на оценке этих самых за и против лично для каждого из них. Студенты должны понять, что еще могут сделать с деньгами. Чтобы принять правильное решение, нужно хорошо подумать об альтернативах, а они у всех будут разными.

Конечно, большинство из нас не занимаются приобретением компаний. Честно говоря, я не уверена, что и мои студенты используют полученные знания с этой целью. Но концепция принятия правильных решений выходит далеко за рамки бизнеса. На самом деле принципы принятия экономических решений будут полезны во всех сферах вашей жизни.

Когда мы с Джесси задумались о ребенке, я предложила переехать из квартиры на третьем этаже в доме без лифта, иначе мне с коляской пришлось бы преодолевать слишком много ступенек. Он согласился, поскольку я была готова взять покупку дома на себя.

Я приступила к поискам где-то в феврале. Обошла пятнадцать или шестнадцать, казалось бы, идентичных чикагских домов. Когда же наконец нашла тот, который понравился мне больше остальных, нас ожидало основное веселье. Мы должны были решить, какую сумму предложить за дом.

Как я и учу своих студентов, мы начали со сбора данных: попытались выяснить, сколько стоит на рынке именно этот дом. Это было несложно. В последний раз его выставляли на продажу два года назад, в 2007-м, и мы нашли его стоимость в интернете. Все, что нам оставалось, — уточнить, как за это время изменился прайс. Страна переживала разгар жилищного кризиса — это трудно было не заметить, особенно экономисту, — поэтому мы знали, что цены на недвижимость упали. Но насколько?

Если бы мы хотели выяснить общее изменение цен в Чикаго, могли бы использовать так называемый индекс Кейса — Шиллера[4] — общий показатель стоимости жилья. Но он рассчитывался для жилья всего города, а не только для нашего района. Был ли способ лучше? Я обнаружила онлайн-ресурс с простыми графиками, показывающими изменение стоимости квартир и домов в разных районах нашего города. Все, что нам оставалось, — взять предыдущую стоимость, вычислить ожидаемый сдвиг и назвать новую.

Такова была информационная сторона решения. То, что мы вычислили, было средней рыночной ценой, которую готовы были заплатить за дом другие люди. Чтобы сделать правильный выбор, требовалось выяснить плюсы и минусы данной покупки, то есть подумать, насколько нам нравится это жилье по сравнению с другими. Если этот дом действительно особенный, идеальный, подходящий именно нам, вероятно, мы могли бы предложить чуть больше его рыночной стоимости.

Никаких данных, способных повлиять на вторую часть решения, не было. Посоветовавшись, мы сочли, что этот дом не сильно отличается от остальных, и предложили цену, которая казалась нам правильной, но согласия от продавца не получили. (Может быть, вместе с нашим предложением мы послали ему информацию о ценах? Трудно сказать.) В итоге мы купили другой дом, который нам также понравился.

Но это была только наша, личная ситуация. Несколько месяцев спустя один из наших друзей влюбился в конкретный дом. Он думал, что это здание — единственное в своем роде, идеальный вариант для его семьи. Когда дело дошло до покупки, он заплатил немного больше суммы, полученной в