Заметки ветеринара

Эта удивительная история произошла с одной девушкой по имени Майя Плисецкая, действительно однофамилицей всемирно известной примы балета. Однако на этом все совпадения с балериной заканчиваются. Ведь профессия у героини была самая что ни на есть обычная – ветеринар в далеком провинциальном городишке. Если бы помимо доброго сердца, к которому стремились за помощью не только четвероногие, но и двуногие, Майя не обрела очень интересное хобби – записывать во время приема сердечные истории хозяев своих хвостатых и пернатых пациентов, которые с удовольствием делились с ней своими любовными перипетиями. Вот тут-то и начинаются настоящие приключения, где за обычной провинциальной жизнью земляков разворачиваются нешуточные страсти, достойные того, чтобы быть переложенными на бумагу, а может быть, снятыми в кино. И конечно, благодаря такому повороту событий, судьба писательницы-ветеринара Майи Плисецкой тоже меняется в самую лучшую, любовную, сторону. Предполагается 108 историй.

«Наверное, это было связано с моим именем и моей внешностью. Про имя. Мой папа большой любитель животных, также имел вторую страсть – это балет. И единственной его идеальной любовью числились Спящая красавица, Жизель, Турандот и прочие утонченные девушки в пачках, исключительно в воплощении примы большого театра Майи Плисецкой, не раз посещавшей наш уездный городок с гастролями и всегда получавшей громкие аплодисменты и шикарные букеты из зала в знак любви и признания ее поистине гениального исполнения танца. Именно в честь нее и была названа я, по странному стечению обстоятельств Майя Евгеньевна Плисецкая. Однофамилица. На этом все сходства заканчивались. Так как моя внешность и здоровье, которые я очень ценила и ценю, достались мне от моей несравненной мамочки, художественного руководителя местного дома культуры, писаной русской красавицы, сошедшей с полотен Бориса Кустодиева: дебелая, пышная, розовощекая, голубоглазая, с красивыми локонами льняных волос. Прибавьте мою тонкую талию, за которой я строго следила в угоду современной моде, получалась настоящая «Русская Венера». Так ее и звали «за глаза» одногорожане.»