Читать «Приговор без суда»

Заказное убийство, на милицейском жаргоне — заказуха, давно уже стало синонимом другого жаргонного слова — висяк, что на нормальном языке означает — нераскрываемое убийство.

У кого из следователей не ёкало сердце, не пересыхало во рту и не вырывался из груди сдавленный мучительный стон, когда на стол ему ложилось дело о заказухе. Конечно, если это был честный следователь, если он по-настоящему собирался раскрыть преступление, а не проволынить кое-как, пока дело не передадут другому.

Клавдии Васильевне Дежкиной за всю ее довольно длительную карьеру в Московской городской прокуратуре следователем по особо важным делам такие дела доставались несколько раз. И она все не могла привыкнуть. Сердце замирало, пересыхало во рту, и она тихонько стонала:

— Ну за что?

На этот раз ее вызвал сам горпрокурор Малютов, строго сдвинул брови и сказал:

— Заказуха, Дежкина, займись. Да побыстрее. Даю тебе в группу Калашникову, Порогина и… И сама, кого хочешь, бери.

Он двинул по полированной столешнице в направлении Дежкиной бумажную папку и снова углубился в свои дела, давая понять, что аудиенция закончена, вопросов и ответов не будет.

— Ну до каких пор? — все-таки вырвалось у Клавдии.

— Пока не искореним. — Не отрывая глаз от своих бумаг, сказал Малютов.

Клавдия сунула дело под мышку и отправилась в свой кабинет.

В театре, прежде чем выйти на сцену, пьесу читают за столом, распределяют роли, копаются в характерах персонажей, ищут задачи, зерно, сквозное действие, конфликт. Это называется — читка пьесы.

Что-то похожее сейчас собиралась устроить и Клавдия.

Она позвонила Калашниковой и Порогину, пригласила к себе через час, а сама, как настоящий режиссер, решила прежде подготовиться к читке.

Все эти дела — заказухи — были похожи друг на друга, как однояйцевые близнецы. Господина такого-то, банкира (директора рынка, владельца фирмы, рекламного магната) убили при выходе из дома (офиса, ресторана, машины), преступник скрылся на поджидавшем автомобиле, оставив оружие, план «Перехват» результатов не дал.

Клавдия ожидала подобного набора и от тонкой папочки, лежавшей на столе. Каково же было ее удивление, когда она узнала, что убили вовсе не банкира, а актера Театра на Таганке Дмитрия Севастьянова, который к бизнесу не имел никакого отношения.

«Как чуяло сердце, — подумала Клавдия, — не зря же я вспомнила про театральную читку».

Но дальше было еще неожиданней. Оказалось, что убийцу задержали на месте преступления. И он даже дал кое-какие показания.

У Клавдии понемногу отлегло от сердца. Ну, это дело она раскрутит на раз.

Убийца актера Севастьянова, некий Дюков Петр Семенович, шестьдесят девятого года рождения, нигде не работающий москвич со средним образованием, получил за убийство две тысячи долларов от некоего Федорова в ночь на двадцать пятое мая. Описание внешности Федорова тоже имелось, хотя и очень приблизительное.

Клавдия оторвала голову от бумаг.

Знакомая фамилия — Севастьянов. Где же она ее слышала? Не такая уж редкая фамилия, правда, но тут что-то было уж очень знакомое. Может, в театре видела…

И потом — с какой стати Малютову было хмурить брови? Это дело для желторотого новичка, а не для опытного «важняка», каким считалась Клавдия. Может, тут какие-то подводные камни?

Клавдия снова начала читать показания Дюкова, отметив про себя, что пока никаких подводных камней не видит.

Дюков рассказал о том, как на него вышел этот самый Федоров. Через своего дружка Николая Сапожникова.

Сапожникова тоже взяли, но показаний его в деле еще не было.

Клавдия уже пожалела, что позвала Калашникову и Порогина. Она и сама справится с этим делом за неделю.

— Клавдия Васильевна, здрасьте, — улыбнулся Порогин, распахивая дверь. — Зачем звали?

— Здравствуйте, Клавдия Васильевна, — сразу же вслед за ним впорхнула Калашникова. — Без нас не тянете?

Клавдия работала с этими молодыми людьми уже давно. С Игорем три года, с Ириной год, и каждый раз, когда видела их рядом, думала: хорошая получилась бы пара. Мысль эта была тем более странной, что у Калашниковой имелся стабильный кавалер, а Игорь уже который год втайне, как ему казалось, сох… по Клавдии Васильевне.

— Привет, ребята, — по-простецки поздоровалась Дежкина со своими бывшими учениками, а теперь полноценными следователями горпрокуратуры. — Заходите, садитесь, чувствуйте себя как дома, не забывайте, что вы в гостях.

— Все мы в гостях на этом свете, — несколько мрачновато пошутил Игорь.

— Значит, так, у нас есть неделька, чтобы отдохнуть от забот, провести время в интеллектуальных духовных занятиях и вообще оттянуться.

— Вот как? — Весело округлила глаза Ирина. — Бандиты России взяли отпуск?

— Нет. Отпуск дали нам. Вернее, нам дали раскрыть заказное убийство…

Клавдия насладилась переменой лиц своих собеседников и только потом сказала:

— А оно уже раскрыто.

— Такого не бывает, — сказал Игорь. — Потому что такого не бывает никогда.

— Очень научно, — согласилась Клавдия. — Но иногда, кое-где у нас порой такое все-таки бывает. Убийцу взяли на месте преступления, он дал вполне исчерпывающие показания, взяли и его дружка, осталось взять заказчика.

Клавдия рассказывала все это, как милый анекдот. Честно говоря, она и сама не верила, что ей досталось такое пустяковое дело. Она знала — пустяковых дел не бывает. Но может же ей хоть раз в жизни повезти.

— Не верю, — сказала Калашникова.

— А что нам гадать, — махнула рукой Клавдия, — раз уж вы такие фомы неверующие, давайте поедем в Бутырку и допросим виновника скепсиса.

— Давайте, — сказала Калашникова.

Клавдия встала, чтобы накинуть плащ, но в этот момент позвонил внутренний телефон.

— Да, — сказала Клавдия.

— У тебя дело об убийстве Севастьянова?

У Клавдии почему-то неприятно екнуло сердце.

— Да, а что?

— Дюкова убили в Бутырке. Поедешь?

Когда Клавдия положила трубку, Ирина и Игорь уже поняли — отдыхать им не придется.

Опергруппа и эксперты уже были на месте. Камеру очистили от заключенных, и посреди пустых коек, разбросанного барахла, посуды, книг и мятых газет труп Дюкова выглядел особенно страшно.

У него было перерезано горло. И не просто перерезано — голова только чудом не отделялась от тела, настолько глубокой была рана.

Кровь широкой полосой выползала из-под койки и растекалась лужей посреди камеры.

— Его под шконкой нашли, — пояснил оперативник. — Выволокли за ноги, да уже поздно было.

— Ясно, — сказала Клавдия. — Обыск делали?

— Само собой.

— Ничего?

— Ничего.

— Чем же его так? Это же какой нож должен быть…

— Не нашли ножа.

— Где его сокамерники?

— По боксам рассовали, допрашиваем.

— И что?

— Пока ничего.

Клавдия еще для порядка послушала медэксперта, но тот пока ничего толком сказать не мог, кроме того, что и так было видно.

— Ну? — сказал Игорь. — Я тоже пойду на допросы?

— Сходи, Игорек, сходи. А мы с Иришей поговорим с Сапожниковым.

— Это кто?

— Это как раз дружок Дюкова. Он тоже здесь.

Клавдия обернулась к дежурному контролеру и попросила привести Сапожникова в комнату допросов.

— Поворотик, — сказала Ирина. — И это все из-за убийства актера? Он что, богач?

— Нищий.

— Связи?

— Скорее всего.

— Что-то не так? — посмотрела на Клавдию Калашникова.

— Да есть кое-что. Понимаешь, меня Малютов вызвал, дело дал, да так, понимаешь, строго, железно. Я начинаю читать — пустяк.