Читать «Неведомые земли. Том 3»

[5] – начало страницы

Постраничная нумерация сносок заменена поглавной

Разрядка заменена жирным

Дополнения из следующих томов и следующих изданий присоединены к соответствующим главам

Москва

Издательство иностранной литературы

В третьем томе своего труда Рихард Хенниг рассказывает о важных с историко-географической точки зрения путешествиях, совершенных в XIII, XIV и начале XV в., и о связанных с ними как уже разрешенных, так и оставшихся невыясненными проблемах.

В качестве исследователей «неведомых земель» в этом томе, как и в двух предыдущих, выступают представители различных народов всех трех частей Старого света — Азии, Африки и Европы.

Путешественникам — уроженцам стран Азии Хенниг отводит пять глав (гл. 118, 122, 128, 133, 141). Среди них самой интересной фигурой был китаец-мудрец Чан Чунь, приглашенный Чингисханом в его столицу.

Из путешественников-африканцев (гл. 132, 139, 148) выделяется уроженец города Танжера Ибн-Баттута, по происхождению бербер.

Хенниг справедливо характеризует Ибн-Баттуту «как величайшего путешественника всех времен до Магеллана» по протяженности пройденных им путей.[1]

Самое большое место Хенниг, разумеется, уделяет европейским путешественникам. Все они уроженцы различных стран Западной Европы. Единственное исключение — безымянный «грек» (византиец), якобы открывший около 1370 г. Азорские острова (гл. 152).

Чаще других исследователями «неведомых» для европейцев земель — Центральной Азии, Китая, Индии и Эфиопии — в третьем томе выступают католические монахи различных орденов — легаты римского папы и миссионеры, в том числе итальянцы Джованни Плано Карпини (гл. 119), Джованни Монтекорвино (гл. 131), монах-фламандец Виллем Рейсбрук (более известный под офранцуженным именем Гильом Рубрук) и др.

Среди светских западноевропейских путешественников в третьем томе выступают: итальянцы (гл. 126, 130, 134, 143, 146, [6] 147), в том числе Марко Пало; скандинавы, сделавшие новые открытия в Американской Арктике (гл. 124, 129 и проникшие в глубь Американского материка (гл. 150 и 157, представляющие исключительный интерес по подбору материалов и анализу источников); французы (гл. 151, 156); легендарные «английские рыцари» (гл. 138, 145); немец Иоганн Шильтбергер, скитавшийся по трем частям Старого света (гл. 154), и испанец Руй Гонсалес Клавихо, совершивший путешествие в Среднюю Азию (гл. 155).

Может показаться странным отсутствие в этом перечне арабских путешественников. Но, дело в том, что арабские купцы XIII—XIV вв., посещавшие отдаленные страны, не оставили описаний своих путешествий или их книги и рассказы не дошли до нас. А выдающиеся арабские географы того времени, как правило, не совершали далеких путешествий. Абд ал-Латиф (ум. в 1231 г.), уроженец города Багдада, не выходил вообще за пределы Ближнего Востока и хорошо знал по личным наблюдениям, кроме своей родины Ирака, соседние арабские страны — Египет и Малую Азию. Составитель арабского географического словаря Якут (ум. 1229 г.) — невыясненного происхождения (в детстве и отрочестве он был рабом) — много путешествовал и по странам Ближнего Востока, и по Иранскому нагорью, но к северу от него доходил только до Мерва (Мары).

То, что Якут сообщает о Крайнем севере Европы (см. т. II, гл. 98), взято им из книги его предшественников. Не путешествовал в дальние немусульманские страны ни один из позднейших арабских ученых, чьи сообщения Хеиниг использовал и на которые он ссылался во втором томе «Неведомых земель» (см. гл. 87, 98, 99, 101, 108, 112, 114): ни испанский араб Ибн-Саид (ум. не позднее 1286 г.), ни уроженец южного Ирака «кабинетный ученый» Закария Казвини (1203—1283), ни сирийский араб, знатный вельможа Абу-л-Фида (1273—1331).

Единственным исключением среди видных арабских географов-путешественников этого периода был уроженец Дамаска Юсуф Димашки (ум. в последней четверти XIII в.). Жаль, что Хенниг совершенно не использовал материалов, собранных этим ученым, который хорошо знал по личным наблюдениям не только арабские и иранские страны, но и Западную Индию, куда он плавал, видимо, не раз.

* * *

Остановимся на первоисточниках, которые комментирует Хенниг в третьем томе своего труда. Лишь в девяти случаях это книги, написанные или продиктованные самими путешественниками. Сюда относятся следующие сочинения: «Описание путешествия на Запад» Чан Чуня, составленное его младшим спутником [7] Ли Чжи-чаном; «История монгалов» Джованни Плано Карпини; «Путешествие в восточные страны» Гильома Рубрука; «Книга Марко Поло»; «Путешествия по Азии» Одорико Порденоне; «Путешествия по Азии и Африке» Ибн-Баттуты; «Отчет о путешествии» Джованни Мариньолы; «Путешествие по Европе, Азии и Африке» Иоганна Шильтбергера и «Дневник путешествия ко двору Тимура в Самарканд» Руя Гонсалеса Клавихо. Из этих девяти книг шесть переведены на русский язык, в том числе три книги полностью переизданы с комментариями в советское время; среди них «Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука» (1957 г.) и «Книга Марко Поло» (дважды — в 1940 и в 1955 гг.).

Для описания других путешествий и характеристики их историко-географического значения Хенниг широко использовал в третьем томе средневековые погодные записи («анналы»), западноевропейские хроники и другие исторические труды, но не обращался ни к русским летописцам, ни к персидским хронистам. К числу первоисточников относятся и подлинные письма восточных и западных правителей — Чингис-хана, великого хана Гуюка, королей Португалии и Франции, пяти римских пап и самих путешественников, включая краткие отчеты католических миссионеров. Цитируются также различные правительственные документы, в том числе исходящие от папской власти.

Отметим, что в третьем томе Хенниг очень редко пользуется средневековыми географическими справочниками и компилятивными трудами. Единственное заслуживающее внимания исключение — это выдержки из известного итальянского путеводителя для странствующих торговцев, составленного Франческо Бальдуччи Пеголотти (гл. 140).

Самым оригинальным и пестрым подбором источников отличается гл. 150, посвященная одной из самых интересных историко-географических проблем, связанной с так называемой «загадкой Кенсингтонского рунического камня», а именно норманскому проникновению в глубинный Приозерный район Северной Америки. Для выяснения этого запутанного вопроса Хеннигом привлечены источники XIV, XVI, XVIII и XIX вв., среди них фотокопии рунических надписей на Кенсингтонском камне с их точным переводом.

В конце введения к первому тому «Неведомых земель» автор писал, что будет рассматривать «лишь достоверные, хотя отчасти расцвеченные вымыслом, путешествия». Тем не менее в третьем томе Хенниг отвел целую главу (гл. 138) рассмотрению вымышленного «путешествия сэра Джона Мандевиля». Сделано это преднамеренно и совершенно правильно. Дело в том, что ни одно из описаний подлинных путешествий (даже «Книга Марко Поло») не оказало в XV в. такого влияния на ведущих деятелей эпохи великих открытий, как эта книга безвестного автора, возможно льежского врача [8] Жана де Бургонь. «Поколение, которое начало забывать рассказы Поло, удовлетворяло свою страсть к чудесному в чтении фантастических странствований Мандевиля, представляющих лишь книжную компиляцию, обработанную в духе средневековых вымыслов».[2] С этой точки зрения вполне оправдан и разбор Хеннигом в гл. 144 другой популярной средневековой географической компиляции — «Книги познания», а также сообщений о мнимом