Читать «Залес. Противостояние»

Дом, мой ветхий дом,

Жди меня обратно,

Жди ты преданно, как пес,

И не пускай чужого.

Дом, мой славный дом,

Дождешься ли меня?

Уверяю, нет.

День, другой в темнице,

Скоротаю я,

А после ждет петля,

Вот ведь и беда.

Дом, мой милый дом,

Скажи огню и ветру,

Скажи реке и птицам,

Вернусь я скоро,

Станет домом мне земля.

О, друг мой верный,

Знай,

Идет лежать в сырой земле девица.

Посвящаю любимому дедуле.

Ты был для меня самым храбрым воином.

Сначала появились звуки. Звонкие голоса птиц, шелест травы, раздражающее жужжание пчел. Все эти звуки доносились из приоткрытого окна, заставляя девушку поморщиться и закутаться в негреющее одеяло с головой.

Прошло уже четыре года с тех пор, как она впервые очнулась на лугу, недалеко от посевов, не зная об этом мире ничего. С тех пор многое переменилось, но момент пробуждения всякий раз казался ей настоящей пыткой. Бывало, она подолгу лежала в кровати с закрытыми глазами, думая о том, что, если однажды все повторится. Она снова проснется незнамо где без памяти о своей прошлой жизни. Ее привычное существование снова оборвется по непонятным причинам и начнется с чистого листа.

Нет, забытье непозволительная роскошь. Именно это Наяда твердит себе все четыре года, удерживая в памяти каждый фрагмент своей жизни, каждую песчинку. Она старается смириться, но иногда ловит себя на мысли, что однажды она проснется не беспамятной девчушкой, вместо этого она откроет глаза и будет знать, что с ней произошло за пятнадцать первых лет жизни. Пробел восполнится и тогда она станет полноценным человеком.

Но этого не происходит. Четыре года она ждет хоть бы малейших проблесков, часами смотрит на ночные звезды и луну, надеясь, что они подскажут… Старается внимательно всматриваться в лица горожан, быть может утраченная память начнет возвращаться, если ей попадется кто-то, кого она знала в той, другой жизни.

Отмахиваясь от всех этих глупостей, о которых позволяет себе помечтать каждое утро, Наяда одним движением отбрасывает одеяло и встает с хлипкой кровати. Босыми ногами она нащупывает холодный деревянный пол и какое-то время сидит неподвижно, привыкая к прохладе. Открывая глаза, Наяда втайне даже от самой себя, ощущает страх. Пару мгновений она не видит ничего, черноту и слабую тяжесть в голове, но после зрение начинает возвращаться и все становится на свои места. Так происходит каждое утро. Почему? Никто не смог ответить ей на этот вопрос, а некоторые и вовсе посмеиваются над странной девушкой, живущей на окраине города. Быть может, потому что она часто задает странные вопросы самым обыкновенным людям.

Она где-то слышала, что интриги — дело, сугубо отведенное для знати. Но Наяде кажется, что тот, кто это сказал, крупно ошибается. Зашел бы он как-нибудь в таверну на главной площади или посетил бы надуманный неким поводом городской праздник.

Праздники Наяда вообще считала карнавалом лжи. Горожане делают вид, что радуются, танцуют и веселятся в то время, как их дети мрут от голода и болезней, а посевы гибнут, солдаты зверствуют, а лорд смотрит на все сквозь пальцы. Определенно никому не весело. Никому в Залесе. И этот карнавал из притворства и лжи каждый раз нагоняет на Наяду грусть. Наверное, именно так она может описать то чувство, которое испытывает, но до конца все равно не уверена.

Наяда медленно встает, шлепая босыми ногами по полу и подходит к старому замызганному зеркалу, висящему на стене, оно опасно покачивается на ржавом гвозде и всякий раз угрожает рухнуть на пол и разбиться на сотни блестящих кусков, совсем как жизнь юной девушки.

— Я Наяда, слуга Лорда Ивьенто и его сыновей Дамира и Мардара. Мне девятнадцать лет, и я знаю, кто я, — эти слова девушка повторяет своему отражению каждое утро, словно мантру. — Я принадлежу Залесу и верна своему королю Сайвасу и его семье, — тише шепчет девушка, заставляя себя верить в произнесенные слова.

Из зеркала на нее смотрит незнакомая молодая девушка, она не улыбается, напротив, ее лицо напряженно. Темные волосы распущенны и мягкими волнами струятся по спине, немного растрёпанная после сна. Голубые глаза блестят и смотрят твердо. Она могла сойти за невинную овцу, чуть расширив глаза будто в удивлении и мило улыбаясь, но она этого не делала. Поэтому она чужая. Опасна для тех и других, хоть и не причинила до сих пор никому вреда.

Это короткое время около зеркала, Наяда позволяет себе быть настоящей. Она расправляет плечи гордо, чуть вздергивает аккуратный подбородок и поджимает нижнюю губу. Возможно она не так уж невинна, как сама думает. За ее плечами была другая жизнь, о которой она не помнит. И кем она в ней была, по всей видимости, большой секрет. Она не помнит многого, но помнит свое имя.

Отчасти ее это успокаивает, если она помнит имя, данное ей милостивым лордом, значит память не пропала. Значит, жизнь продолжается.

Она еще раз оглядела себя в зеркало, маленький шрам на ключице от ножа, след ее подростковой драки здесь в Хорте, и едва заметная татуировка за левым ухом, причудливое изображение маленькой змейки, свернувшейся в клубок и поджавшей хвост. Она вот-вот нападет, но изображение застыло и вряд ли когда-то оживет.

Наяда ласково поглаживает татуировку. Это единственное, что доказывает, она была рождена не в Залесе и не в Морвате, где подобные вещи под строжайшим запретом. Это знак ее прошлой жизни и когда-нибудь она обязательно узнает, что он значит.

Потянувшись во весь рост, девушка сладко постанывает, сбрасывая с себя остатки сна и не спеша бредет в ветхому комоду, достает слегка потрепанные брюки и белую блузку. Блузку натягивает через голову, позволяя ткани свободно прошелестеть по коже. Ткань немного жесткая, дешевая, но приятная.

Натягивая штаны на отощавшие бедра, Наяда понимает, что сильно похудела. Штаны она подшивала уже дважды и, видимо, третий раз не за горами. Чтобы подчеркнуть свою худобу, она подвязывает талию черной лентой.

Вообще-то ей уже достаточно давно не хватает денег на то, чтобы питаться вдоволь, но она старается не обращать на это внимания. Во всем есть свои плюсы, на худощавую девчонку с окраины никто не обращает особого внимания, она не интересует ни мужчин, ни женщин, поэтому ей нечего опасаться, живя одной около леса.

Может быть она ничего не помнит о своей прошлой жизни, но она не глупа. Она умеет читать, хоть и скрывает это, знает язык морватцев и холодная сталь, попадая в ее руку будто оживает. Но обо всем этом девушка упорно молчит, стараясь не привлекать к себе недружелюбные взгляды. Первое, что она поняла, получив имя у лорда Ивьенто, в Залесе не безопасно. Нигде не безопасно. Хочешь выжить, не навлекая на себя