Читать «Орден Леса. Закат»

Любой временной отрезок жизни человечества сопровождался развитием: стремительным или же близким к регрессу, но все же развитием. Развивалась наука, которая напрямую влияет на потенциал армии и косвенно на социальную жизнь населения. Разумеется, было и наоборот, но в большинстве случаем прогрессом была война, и именно это ремесло требовало больше всего ресурсов в самых разных отраслях жизни. О подобных достижениях в науке и о победах в войнах, люди расспрашивали, и полученную информацию передавали из поколения в поколение, путем изображений на стенах, письмах на глиняных дощечках, папирусе, пергаменте. В конце концов, каждому человеку известно несколько легенд, сказок, рассказов – у которых, не исключено, есть историческая подноготная. Людей, изучающих прошлое, мы называем историками.

Мир истории безграничен. Ежегодно делаются десятки открытий разной величины. И это важно, важно знать свое прошлое и свое будущее. Ведь не имеет значения, чем мы руководствуемся: пером, словом, палками или ядерным оружием, проблемы и методы их решения остаются прежними. И точно такое же решение ситуации, как вчера было освещено в СМИ, уже было несколько лет/столетий/тысячелетий назад. При всей важности истории, эту профессию сложно назвать благородной. Нужной и важной – да, но не благородной.

Так уж устроены живые существа, что ареалом обитания всегда была близость к воде. Люди в этом плане не исключение, более того, большинство городов, по возможности, были построены вблизи к водоемам. И это был повод, чтобы избавиться от конкурентов в конкретной местности: будь то другие люди, или растения с животными. Такой принцип является неопровержимым историческим фактом. Много открытий было на слуху и со временем опровергались с помощью злых языков, развития технологий. Связь же «река - поселение» - если и не аксиома мира истории, то весьма близка к этому.

В мире, где развитие технологий, находится в средних веках нашей истории, поселение, находящееся на берегу глубоководной реки, должно, как минимум, быть наполнено жизнью, а как максимум – стремиться из деревни превратиться в город, при условии, что эта цель еще не достигнута. Но ничего подобного не наблюдалось. Более того, это поселение уже давно было брошено. Кому повезло – тот сбежал, остальных жителей – просто вырезали, как скотину. Не было места ни насилию, ни грабежу. Это была показательная акция того, что будет с каждым за неподчинение. Ровные ряды домов, аккуратные заборчики, ухоженные сады селян – так и было на первый взгляд. Внимательный же наблюдатель может заметить, что на стенах домов и других строений были пятна, разной величины. Пятна крови. В ту ночь шел дождь, но даже ему не было под силу смыть багровые реки крови. Умирало все живое, быстрой смертью, сначала люди, затем скотина. И уже сады с улицами не кажутся такими чистыми – в джунглях садов, между корней деревьев и ростков травы, были спрятаны кости. Множество человеческих костей вперемешку с костями домашних животных. Такая же картина наблюдалась и на дорогах деревни, с той лишь разницей, что в качестве маскировочного материала выступала засохшая грязь после ливней, и нагнанная ветром пыль.

Даже заблудившейся собачонки невозможно было заметить. Животные чувствовали смерть и не подходили сюда. Ни одна кость не была обглодана, ни один часть тела не была перемещена. Мертвая деревня.

Точно так, как некогда цветущая деревня выбивалась из общей картины этого мира, марево воздуха, на месте самой большой бойни, выбивалось, из густого не двигающегося воздуха. Сначала задрожал небольшой, не больше ладони, участок воздуха на уровне солнечного сплетения среднестатистического человека. Дрожание было похоже на движение груши на растяжках, что используется боксерами – каждое движение воздуха было направлено в одну из сторон, но при этом движения не были резкими, скорее плавно мощными, словно что-то мешает этому процессу. После каждого такого движения, пространство возвращалось в исходную точку.

Странно, но наблюдать за происходящим было любопытно и тревожно. Возможно, это было третье в мире явление, за исключением текущей воды и огня, на которое можно смотреть вечно. Вернее можно было бы смотреть вечно, если бы увиденное явление не начало набирать обороты. Спустя пару минут, высота неизвестного процесса начала меняться – сантиметр за сантиметром, разрыв пространства увеличивался в размерах. Каждое такое увеличение сопровождалось продольным всполохом молнии розового цвета. Звукового сопровождения, как у привычной нам молнии в грозу, не было. Да и молнией это назвать можно было лишь условно, по причине того, что ни на что больше оно похоже не было.

За пять минут таких фейерверков, высота неизвестного явления выросла до двух метров, а вот в ширину – оставалась не больше ладони. Начался новый этап действия, спустя еще несколько минут – непонятный силуэт, начал проявляться под прикрытием всполохов молнии. С каждой секундой, этот силуэт становился все более отчетливым и наполненным красками. В один момент неизвестное действия прекратилось, а пространство немного напряглось и пропустило сквозь себя двоих людей, тех самых, которые создавали ранее неизвестный силуэт. Это было похоже на протыкание пальцем полиэтиленового пакета, в роли пальца выступали двое неизвестных.

- Ты как? – спросила девушка своего спутника, предварительно оглянувшись на предмет опасностей и неожиданных встреч. Лишь для “галочки” отметила поверхность, на которой они появились.

Эта парочка была весьма странной как сама по себе, так и местом появления, не говоря уже о методе, этого самого появления. Девушка, была немного ниже, поддерживаемого ею мужчины. Оба были одеты в легкие черные кожаные доспехи, с небольшими вкраплениями красных полос. С той лишь разницей, что красные дополнения одежды на мужчине были более яркие, и больше по площади. Черные волосы у обоих: средней длинны у мужчины, и, предположительно, по пятую точку – у девушки. Предположительно, потому что они были собраны в тугой узел на голове и сколоты хитрой заколкой, больше всего напоминающую китайские палочки. Лицо женщины было красивым, но в то же время граничило от строгого к жесткому. Мужчина не был красавцем, пару шрамов на лице придавали внешнему виду лица что-то среднее между мужественностью и закалкой в битвах до легкой степени обезображивания лица. Эти памятки, некогда глубоких ран, были паралельными, словно оставлены идеальными когтями большой лапы зверя: одна полоса брала свое начало у левого виска и не задевая глаз опускаласть по левой щека до подбородка, вторая полоска загрубелой кожи - брала начало над левой бровью и строго между глаз, вдоль носа, завершалась, немногим задев правую щеку. Сами черты лица были острыми, или скорее приобрели такую остроту из-за жесткого климата, в котором пребывал незнакомец долгое время. Девушка подверглась таким же особенностям лица из-за климата, только