Читать «Как я тебя... ненавижу»

«Боже, как же я устала», — глаза закрывались сами собой, под монотонный звук шагов и спокойный голос спать хотелось еще больше. Я и не заметила, как опустилась на парту.

— Самойлова, — услышала я голос у самого уха, приятный мужской баритон с нотками недовольства. — Будьте так любезны не спать на моих уроках.

От этих слов глаза открылись сами собой. Я вздрогнула и села прямо, словно внутрь меня вставили жестяной шест. Возле моей парты стоял преподаватель по биологии. Сложенные на груди руки и тёмные, почти черные зрачки глаз, впившиеся в меня взглядом.

— Простите, Андрей Владимирович, — тихо сказала я.

— Постарайтесь, чтобы ваши ночные гулянки не отражались на вашей учебе, — бросил он мне, направляясь к учительскому столу. — Еще один такой случай — и вы отделаетесь не только предупреждением, но и двойкой в журнал, а также визитом к директору.

Я задохнулась от несправедливости обвинений, хотя откуда он мог знать, что я засыпала совсем не потому, что целую ночь скакала на дискотеке.

— Хорошо, Андрей Владимирович, — проглотив обиду, ответила я.

Учитель еще раз посмотрел на меня и продолжил урок. Я устало вздохнула и постаралась сосредоточиться на теме урока.

Андрей Владимирович был хорошим учителем, он рассказывал и раскрывал любую тему так, что понятно становилось даже самому тупому ученику, но с тем же самым за тот год прослыл строгим и не всегда справедливым преподавателем. Когда он только появился в школе, почти все старшеклассницы, да и женщины из преподавательского состава, положили глаз на молодого мужчину.

Несмотря на несколько болезненную худобу, вечный беспорядок в темно-каштановой шевелюре, отбоя от поклонниц не было. Не знаю, как дело обстояло с его коллегами, но у учениц любые попытки флиртовать с ним строго наказывались двойками в журнале и вызовом родителей. Такие меры быстро остудили пыл несовершеннолетних воздыхательниц и даже вызвали некую агрессию и антипатию в адрес недавнего предмета обожания. Так что первый урок биологии этого учебного года прошел без приключений, если, конечно, не считать выговор, адресованный мне.

— Ну, Милка, тебе еще повезло, — произнесла Иринка, когда мы выходили из школы в конце учебного дня. — Мог и «лебедя» влепить, с него станется, — проговорила она, оглядываясь по сторонам, словно боялась, что «предмет» нашего разговора выскочит из — за угла и все-таки поставит злосчастную двойку.

Ирка была моей самой лучшей подругой еще с детского сада. Высокая блондинка со светло-голубыми глазами была словно ожившей куклой Барби, но, несмотря на такую кукольную внешность, голова у нее была забита не только сплетнями про звезд и новостями моды, но и литературой, химией и даже немного физикой, по которым у нее стояли пятерки. По остальным же предметам ей тоже удавалось удерживать более или менее приличные оценки.

— Не думаю, — пожала плечами я. — Ему прекрасно известно, что я иду на золотую медаль, и, если что, «ква-ква» ему голову снимет.

«Ква-ква» мы называли нашу директрису, не только потому, что она всем своим видом напоминала старую жабу, но и нещадно картавила. Еще, кажется, ее сознание остановилось в строгих СССР временах, так как правила нашей школы больше были похоже на коммунистическую диктатуру, которой позавидовал бы и сам Сталин. Так что не знаю, как по всей стране, а по нашей школе явно бродил призрак коммунизма.

— Это точно, — хмыкнула подруга, видимо, мысленно уже представляя данную картину. — Против нее даже он не пойдет.

— Привет, девчонки, — к нам подошел Юрка.

Он учился на класс старше нас и так же, как я, шел на золотую медаль. Со стороны было сложно поверить, что они с Иркой встречаются — настолько они не подходили друг другу. Юрка — типичный ботан, каким его изображают в подростковых сериалах: нескладный, высокий, в нелепых очках; в детстве, на волне популярности книг о юном волшебнике, мы дразнили его Гарри Поттером, на что он обижался.

— Привет, — поздоровалась я.

Ира же, не стесняясь и не боясь быть замеченной директрисой или другими блюстителями морали в стенах школы, поцеловала парня далеко не невинным поцелуем.

— Ну, может, хватит, — фыркнула я, наблюдая за парочкой, а заодно выглядывая учителей, чтобы заранее предупредить влюбленных в случае опасности.

— Да ладно тебе, Камилла, как будто вы с Ромкой ничем таким не занимаетесь? — ухмыльнулась подруга, поправляя блузку и смотрясь в маленькое карманное зеркальце. — Небось это из-за него ты на уроках спишь.

Я хотела возразить подруге, что ничем таким с Ромкой я не занимаюсь, а не высыпаюсь совсем по другим причинам, но меня остановил удивленный возглас:

— Спит на уроках? — Юра смотрел на меня широко распахнутыми глазами.

— Ага, — подтвердила Ирка, — на биологии.

— У Андрея Владимировича? — глаза парня еще больше округлились. — Ну, Самойлова, ты — самоубийца. Если у него на тебя зуб будет, ты золотую медаль не увидишь как своих ушей. Вон у нас Горохова в прошлом году пролетела с медалью. Говорят, это он постарался.

— Да ладно тебе?! — толкнула парня локтем Ирка. — И что, «ква-ква» ему позволила?

— Как видишь, позволила, — пожал плечами парень.

Я нервно поежилась — потерять медаль из-за вредного учителя не хотелось. Хотя до выпускного, да и до окончания этого учебного года, еще прорва времени, но отсыпаться я решила в другое время, и уж никак не на уроках Андрея Владимировича, точнее, вообще ни на каких уроках.

Из раздумий меня вывел резкий гудок. Я обернулась: это был Ромка; его серый мерс стоял возле ворот школы. Ирка с Юркой тоже его увидели и приветственно помахали.

— Ладно, мне пора, — вымученно улыбнулась я, прощаясь с друзьями.

— Пока-пока, — подруга на французский манер расцеловала меня в обе щеки на прощание. — И скажи Ромке, чтобы давал тебе высыпаться ночью.

Я не стала ничего пытаться объяснить Иринке: она всегда была такой — что вобьет себе в голову, не свернешь, одним словом, баран, точней, овен.

— Привет, — я подставила Роме щеку для поцелуя.

— Привет, — поздоровался он. — Ну, как школа, как девятый класс?

— Все как обычно, — пожала я плечами, — только вот…

— Что? — поинтересовался он, выворачивая на шоссе.

— Я уснула на уроке.

— Уснула на уроке?!

Кажется, этот удивленный тон начинал меня потихоньку раздражать. Да, уснула, что я, не человек?

— Я вчера поздно вернулась и так умаялась, что сегодня чуть не проспала, а на уроке… Я и сама не успела понять, как заснула, — начала оправдываться я.

— Бросай ты эту работу, — раздраженно сказал Ромка.

— Ага, а жить я на какие деньги буду? — фыркнула я в ответ.

Спор на эту тему у нас возникал не единожды. И обычно не заканчивался ничем хорошим. Вот и сейчас все пошло по давно известному сценарию.

— Переезжай ко мне, — уже спокойнее ответил он.

— Куда? В общагу или к родителям? — я посмотрела на парня.

— Что за глупые вопросы? К родителям. Я уверен,