Читать «Победа разума»

Семен родился и вырос в маленькой таежной деревушке со странным названием Курабино. Отец Семена, глава местной администрации, крупняк, как его называли в селе, был человек занятой, семьей занимался мало, да и дома то бывал редко. Мать Семена умерла, когда ему было три года. О ней он помнил только, как бывало, посадит его на колени и тихонько красиво что-то ему поет. Слов он не помнил, но от ее голоса становилось тепло и уютно. Воспитывал Семена его дед, охотник-промысловик. Он научил Семена любить и понимать тайгу, чуять ее голоса и запахи, бесшумно подкрадываться к чуткому зверю.

В свои шестнадцать лет он лишь однажды выезжал с отцом в районный центр, небольшой городок Заборск. Так что знал Семен только окрестную тайгу, да соседнюю деревушку Самошино, где он часто бывал, потому что в Самошино был клуб, и там всегда по праздникам устраивали танцы. Самошинские очень не любили пришлых курабинских парней, но им приходилось с этим мириться, потому что клуб на две деревни был один. Но совместные танцульки часто приводили к ссорам и дракам стенка на стенку.

Семен, обладая высоким ростом и крепким телосложением, был на особом счету, потому что когда он участвовал в драке, курабинские всегда побеждали, и он старался, по возможности, конечно, держаться в стороне. А самошинские делали вид, будто не замечают, что он волочится за самошинскими девчонками. Сейчас ему нравилась самошинская Дунька Савельева — девчонка видная, статная, с огненно-рыжими длинными волосами и задорно-веселым нравом. Сегодня на танцах она все время мельком бросала взгляды на Семена и, наконец, он, улучшив минутку, договорился с ней встретиться после танцев в поле за овином.

Овин стоял на отшибе и за ним начинался поросший кустарником косогор, спускающийся к реке. Самое удобное место для тайного свидания. Дождавшись конца танцев, Семен скинул башмаки, припрятав их в старом совхозном сарае, и направился к овину. На поле спустился вечерний туман, и он шел, погрузившись по пояс в густое белое покрывало. Подходя к овину, он вдруг заметил двух парней.

«Самошинские, — подумал он, — Дунька, шалава, натравила-таки на него самошинских».

Он всегда в тайне опасался, что самошинские подстерегут его и устроят ему темную за те тумаки, которые он щедро раздавал им во время драк. Бесшумно ступая по траве босыми ногами и чуть пригнувшись, чтобы не очень возвышаться над туманом, он стал подкрадываться к овину. Парни вели себя как-то странно: они ничуть не таились, как им следовало бы делать, а бодрым шагом направлялись за овин, где должна была стоять Дунька. Он подождал, пока они скроются за углом, поднял с земли первый попавшийся под руку кол и, подкравшись поближе, попытался послушать, о чем они говорят. По крайней мере, врасплох они его теперь не застанут.

И вдруг он услышал отчаянный визг Дуньки. Семен рванулся туда, держа наготове кол. Он увидел, что парни схватили Дуньку под руки и пытаются утащить ее в сторону спуска к реке.

— А ну не трожь, сволочи! — крикнул он им.

Один из парней, который был повыше ростом, обернулся. В руке у него оказалась короткая плетка. Он взмахнул ею, и плеть стала стремительно удлиняться, а конец ее полетел в сторону Семена. Имея большой опыт сельских драк, Семен легко уклонился от плети, подставив под нее кол. Когда конец плети обвился вокруг кола, Семен схватился свободной рукой за плеть и со всей силы рванул на себя. Плеть обожгла ладонь, запахло паленым мясом. Однако ему удалось вырвать у парня плеть и, превозмогая боль в ладони, перехватить ее за рукоятку. В его руке плеть неожиданно снова стала короткой. Держа кол в одной руке, а плеть в другой, Семен встряхнул плетью, она удлинилась, и конец ее с шипением скользнул по траве. Он успел заметить, что рукоятка плети светится слабым матовым светом, и на ней переливаются разноцветные огоньки. Не обращая на это внимания, он резко взмахнул плетью, сопровождая удар громким криком. Конец плети полетел в сторону противников. Но тут второй парень обернулся. В его руке мелькнула точно такая же плеть. Дальнейшее Семен мог вспомнить только с большим трудом. Кажется, второй парень выбил из его руки плеть.

— Беги! — успел крикнуть Семен Дуньке.

В лунном свете огненной волной взметнулись ее волосы, и она скрылась в кустарнике. Семен, схватив двумя руками кол, в два прыжка оказался рядом с парнями, которые уже повернулись к нему спиной. Он со всей силы ударил по голове того, который был выше ростом. Семен почувствовал, как кол ударился о голову парня, но тот, как ни в чем не бывало, обернулся. В лицо Семена пахнуло жаром, и рубаха на его груди вспыхнула. Он бросил кол, упал и стал кататься по мокрой траве, сбивая с себя пламя. Когда он вскочил, парней уже не было. Они не могли уйти далеко. Он бросился в кусты, но там никого не было. Он стал звать Дуньку, но никто не откликался.

С тех пор Дуньку никто не видел. Если бы не ее исчезновение и не сильные ожоги на руке и на груди, Семен решил бы, что ему все это почудилось. Но это было, было на самом деле: его таскали в милицию, самошинские вообще обвиняли его в том, что он ее пришил, хотя никаких оснований для этого не было. Началась настоящая травля, и он вскоре вынужден был, так и не окончив школу, уехать из Курабино в Заборск, где поступил на завод учеником слесаря. Так он сменил таежные просторы на не мощеные пыльные улочки, стиснутые маленькими приземистыми домами. Работа на заводе отнимала много сил, а учеба в вечерней школе поглощала все остальное свободное время. Так прошел год.

Семен стал прилично зарабатывать и смог переселиться из заводского общежития в маленькую однокомнатную квартирку, которую он снимал.

Все началось холодным весенним вечером, когда Семен шел из школы домой. Удивительно знакомым женский голос неожиданно окликнул его по имени. Семен обернулся: в трех шагах от него стояла незнакомая женщина. Она была одета в черное кожаное полупальто и в такие же черные кожаные брюки. Он подошел ближе, чтобы получше рассмотреть ее в сгущающихся сумерках.

— Ты что, самошинских уже в упор не узнаешь?

— Господи, Дунька? Ты что, с неба свалилась?

— Можно сказать и так.

Сначала они шли молча. Потом Дунька стала расспрашивать его о своих родителях, о селе. Семен рассказал, что мать ее после таинственного исчезновения Дуньки сильно сдала, и сейчас уже не справляется по хозяйству, где можно ей помогает отец, хотя он по-прежнему директор клуба и жалуется, что у