Читать «Призраки мрачного Петербурга»

© Андреева Ю. И., 2018

© ООО «ТД Алгоритм», 2018

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

Санкт-Петербург – северный бог воды и камня.

О’Санчес

Небываемое бывает[1].

Петр I

Нельзя не задуматься над чудом создания столь прекрасного города в такое малое время.

Мадам де Сталь

Легенда повествует, что 16 мая 1703 года, осматривая отвоеванные у шведов в ходе Северной войны земли, Петр I[2] срезал ножом два куска дерна, положил их крестом и произнес: «Здесь быть городу!». Позже на этом месте появится каменная плита, на которой будет начертано «От воплощения Иисуса Христа 1703 года мая 16 основан царствующий град Санкт-Петербург великим государем царем и великим князем Петром Алексеевичем».

Царь поднялся, разглядывая получившийся у него крест, когда вдруг в небе появился огромный орел, который парил над Петром Алексеевичем. Словно хотел как следует запечатлеть в своей памяти исторический момент или сам решил воспользовавшись благоприятной возможностью ворваться в творимую в этот момент историю. Иначе зачем было ему лететь в такую даль (в Санкт-Петербурге и окрестностях орлов не бывает!).

Приняв историческое решение о постройке Санкт-Петербурга и, должно быть, мысленно прикинув границы будущей крепости, Петр делает очень странную вещь, а именно просит установить ворота. Представьте, Петропавловской крепости еще нет, нет собора Петра и Павла, привычных глазу красноватых стен, казарм, булыжной мостовой, а эти самые ворота стоят посреди пустоты, точно внезапно возникший портал в параллельный мир. А Петр вдруг направляется к этим самым воротом, дабы пройти через них, и… А кто знает, может, исчезнет или, чего хуже, действительно войдет в город, которого нет. А может быть, город появится сам собой после того, как в него войдет царь?

Говорят же: «рука царя – рука целителя», цари традиционно лечили золотуху одним только своим прикосновением. И это не случайно: царь – центр, ось мира, божественный помазанник, связующее звено между миром божественным и земным. В Древнем Египте слово «царь» воспринималось как «наделенный жизнью» или «дающий жизнь». На царя традиционно возлагались задачи обеспечения благополучия народа, а уж как он этого добивается, его личное дело. По Гесиоду, если царь добр и справедлив, в его стране хорошие урожаи, пчелы производят много меда, а у овец вырастает густая шерсть. Если же правитель погряз в грехах – в стране неурожаи, болезни и всевозможные катастрофы. У многих народов царь гарантирует плодородие, чередование времен года, избавление от болезней. Последнее утверждение было популярно в Западной Европе, где считали, что прикосновение короля излечивает от золотухи. «В светлом взоре царя – жизнь, и благоволение его – как облако с поздним дождем»[3].

В общем, так или иначе, солдаты выстраиваются перед своим монархом в наглухо застегнутых красных кафтанах, а под кафтанами – тук-тук, тук-тук – бьются сердца. И страшно им, и странно одновременно: что, коли царь войдет сквозь волшебные врата, а обратно не выйдет? С одной стороны, все понимают: нет никакого города за только что поставленными некрашеными воротами, и стен нет, и вроде как деваться ему там некуда. А если что, разве они не бросятся на подмогу? не отобьют всем миром? А все же не лучше ли вперед кого-нибудь выслать? Да хоть Алексашку Меншикова[4]. Пусть бы прошел перед Его Величеством, доказав, что опасности нет.

И тут новое чудо: в небе появляется старый знакомый орел, но теперь он уже не кружит, а летит прямехонько к царю и садится на перекладину ворот. Слегка поклонившись прекрасной птице и бросив последний взгляд на своих сподвижников, царь Петр Алексеевич входит в волшебные врата, и тут же орел картинно опускается на его плечо.

Орел – признанный атрибут солнечных богов во многих культурах. Сам орел – это полуденное солнце, духовное начало, высота, вознесение, освобождение, отвага, победа, гордость, апофеоз, величие, царственное происхождение, власть и сила. В этом смысле двуглавый орел означает усиление власти. В разных традициях орла рассматривали как священную эмблему Верховного божества – Одина, Зевса, Юпитера, Митры.

Орел мог опуститься на плечо человеку, царское или божественное происхождение которого ставилось под сомнение. Но Петр I родился и рос под присмотром бояр, в данном случае вокруг были только друзья и соратники, которые не сомневались в царском происхождении своего кумира. Так что допустимо предположить, что своим появлением орел подтвердил царское происхождение не Петра, а самого города. Санкт-Петербург изначально был царем среди русских городов. Он задумывался, мечтался как столица, поэтому он должен был отличаться от всех остальных городов, подобно тому, как солнце – король на небе отличается от всех прочих звезд, как царь не похож на своих подданных.

А вот еще легенда: Петербург никак не могли построить, не было ни капли земли. Все, что возводили, забирало себе болото. Выстроят ли дом – дом тотчас провалится в трясину, возведут святую церковь – и она, родимая, исчезнет в мутной воде, поднимут стены башни – сгинет и башня. Поэтому великан (в некоторых вариантах Антихрист) построил весь город сразу на своей ладони, а потом поставил его на болото. Мол, слабо эдакую махину заглотнуть.

Так и появился Санкт-Петербург – чудо над Невой.

Остров, на котором Петр Алексеевич решил построить крепость, назывался Енисаари, но русские давно уже переименовали его в Заячий остров: должно быть, веселая была охота в тех местах.

По утверждению знаменитого астролога Павла Глобы[5], «Петропавловская крепость была построена на месте древнего языческого храма. Там совершались жертвоприношения. Также над этим местом кружились орлы. Петр считал их вестниками потусторонних миров, подкармливал и охранял. Он отдал приказ о строительстве Петропавловской крепости только после того, когда орлы сделали два круга над этим местом».

Вообще, если учесть, что Петербург подмял под себя не только леса и болота, но и деревни и небольшие города, понятно, что в этих населенных пунктах находились не только дома, хозяйственные постройки и рынки, там стояли капища, места в которых язычники традиционно поклонялись своим богам.

Если представить, что все эти места до сих пор сохраняют некоторую энергетическую память, неудивительно, что Петербург называют мистическим городом.

Со дня основания Петербург постоянно менял имена, словно профессиональный мошенник.

А. Балабуха

Существует достаточно распространенное заблуждение, согласно которого Санкт-Петербург назван в честь своего основателя Петра I.

Неизвестно, кто первый и когда допустил эту ошибку, но цесаревич Петр Алексеевич из рода