«Горная болезнь («горняшка» – сленг) – болезненное состояние организма человека, поднявшегося на значительную высоту над уровнем моря, которое наступает вследствие гипоксии (недостаточного снабжения кислородом головного мозга и тканей) и проявляется значительными изменениями во всех органах и системах человеческого организма. В редких случаях способна вызывать визуальные или акустические галлюцинации». psychologies.com
ПРОЛОГ
Сентябрь 2019 года
Петербургская библиотека Института восточных рукописей. Дарина. Дом на Мойке. Андрей
– Цыбиков? – удивленно выгнула бровь Дарина, дама лет шестидесяти с белоснежными волосами, в лице которой любопытным образом сплелись азиатские и европеоидные черты. – Давненько я не слышала здесь эту фамилию… Обычно все обсуждают Козлова и Шмидта, а тут – Цыбиков… Вот те на…
Я пожал плечами и отпил чая из кружки.
Мы находились в петербургской библиотеке Института восточных рукописей, на тибетологических чтениях, и это был мой третий визит в хранилище старинных книг на берегу Невы. Хотя первый визит получился скорее странным, чем информативным, —
помню, я долго недоуменно смотрел на таксиста, который упорно утверждал, что мы приехали в нужное место. Отчего-то в моей голове не укладывалось, что нужная мне библиотека может находиться внутри такого красивого и старинного здания, больше подходящего для посольства или дома приемов госкорпорации.
Впрочем, табличка на входе подтверждала слова таксиста. Да и «гугл» беспощадно утверждал, что восточные рукописи хранятся не где-то, а именно в западном крыле Ново-Михайловского дворца – выдающегося памятника архитектуры на Дворцовой набережной.
«Значит, все верно».
Расплатившись, я поднялся на крыльцо, взялся за резную ручку и потянул дверь на себя. Войдя в просторную парадную – пусть немного побитую временем, но по-прежнему впечатляющую своими масштабами, – я уставился на мраморную лестницу, ведущую на второй этаж.
– Куда? – вдруг раздалось откуда-то сбоку.
Повернувшись на голос, я увидел хмурую бабушку, сидящую за стойкой вахтера.
– Хочу ознакомиться с рукописями Цыбикова.
Мой ответ, кажется, вызвал у бдительной старушки легкий ступор, но она все же нашла в себе силы задать новый вопрос:
– От какой организации?
Удостоверение Русского географического общества, продемонстрированное мной, вынудило ее выбросить белый флаг.
– По коридору направо, там вас встретят.
Старушка не обманула: там меня ждала еще одна вахтерская линия обороны, но здешняя «смотрительница» оказалась моложе и приветливей предыдущей: видимо, знала, что абы кого к ней просто не допустят. Я вкратце рассказал, что привело меня в библиотеку. Дама признала, что это звучит интересно, но замдиректора, Ольги Лундышевой, сегодня нет, поэтому лучший вариант из возможных – ей позвонить…
– А вы, к слову, любите чай? – перебила течение моих мыслей Дарина, снова возвращая меня из воспоминаний обратно на конференцию тибетологов.
Впрочем, ничего особенно интересного мне все равно не вспомнилось. Строго говоря, в первый визит больше ничего особо и не случилось – по телефону мы с замдиректора договорились, что шестого сентября я приеду для ознакомления с рукописями Цыбикова, и на том все закончилось.
– Вообще я больше по кофе, – признался я, подняв взгляд на Дарину, – и в чайном церемониальном мифотворчестве разбираюсь не особо.
– Ах, молодой человек, поверьте мне, взрослой даме, кофе и чай совершенно несравнимы, – с некоторой долей сожаления сказала Дарина. – Это как сравнивать, например, сигары и сигареты. Быстрое получение дозы никотина или медитация.
Она вздохнула.
– Впрочем, хорошего чая в Петербурге не найти, поэтому отчасти ваше увлечение этой черной горькой жижей вполне объяснимо…
Я смотрел на нее, мысленно пытаясь понять, отчего она вообще со мной заговорила. Мы не были знакомы, просто оба пришли на чтения тибетологов, а во время чайного перерыва Дарина решила спросить, каких знаний я тут ищу. Мой ответ, как видно, ее удивил, но несильно – раз она так легко перескочила на другую тему.
– Возвращаясь к Цыбикову, – будто прочтя мои мысли, сказала Дарина. – Вы, конечно же, знаете про большую игру между Англий и Россией в начале прошлого века?
Фраза «вы, конечно же, знаете», похоже, была любимым клише всех сегодняшних докладчиков. Все – от местных экспертов до приезжих тибетологов, одетых по всем канонам буддистских монахов, – начинали подобным образом практически каждое предложение. При этом они будничным тоном сообщали о вещах, которые я даже написать правильно мог лишь с большим трудом. Однако все присутствующие чинно кивали, слыша это вот «вы, конечно же, знаете», чтобы лекторы вдруг не усомнились в их сопричастности к обсуждаемым здесь темам.
К счастью, в случае с «большой игрой» мне не пришлось изображать осведомленность, поскольку я действительно много читал о борьбе России и Англии за влияние на Тибет, Манчжурию и Северный Китай.
Дождавшись моего кивка, Дарина продолжила:
– Тогда вы наверняка знаете, что Бадмаев, Джорджиев и Цыбиков убеждали правительство в лице Сергея Юльевича Витте и Николая Второго в необходимости присоединения этих территорий к России. Но в то же время масоны Санкт-Петербурга – в частности Терещенко и Керенский – упорно доказывали, что попытка присоединения приведет к разрушению империи; виной тому недостаток ресурсов для подобной интеграции и удержания этих территорий. Как мы видим, победили масоны.
Губы Дарины тронула странная улыбка – будто она лично поддерживала Терещенко и Керенского.
– Ну, по мне, так, скорее, тут просто возобладал здравый смысл, – осторожно заметил я.
– Здравый смысл, молодой человек, – ухмыльнулась моя собеседница, – это совершенно абстрактное понятие. Не бывает ведь смыслов больных, верно?
Я медленно кивнул.
– Впрочем, я понимаю ваши сомнения. Давайте сойдемся на том, что победил один из возможных сценариев, а уж по какой причине – кто знает наверняка?.. Но мне кажется куда более интересным другое: есть целый ряд мнений, что на самом деле Цыбиков разделял позицию масонов и хотел оставить все как есть.
Я выгнул бровь.
– Честно сказать, никогда о подобном не слышал…
– И это неудивительно – от кого, кроме очевидцев тех событий, вы могли бы это услышать? – хмыкнула Дарина.
Она скользнула взглядом по экрану, висящему на белоснежной стене зала. Он смотрелся довольно чужеродно здесь, среди позолоченных фигур и иных предметов роскоши.
– Чай на самом деле является средоточием памяти поколений, – снова беззастенчиво сменила тему моя собеседница. – Его листья будто впитывают мудрость поколений… Кофейные зерна в этом плане куда более легкомысленны.
Я не успел собраться с ответом, а Дарина уже снова вернулась к предыдущей теме:
– Думаю, Максим, вам нужно остановиться на книге Цыбикова о путешествии в Тибет и тех фотографиях, которые он привез оттуда и которых полным-полно в интернете. Поверьте, найти оригиналы дневников будет непросто, и займет это слишком много времени… Но, заклинаю вас, обязательно ознакомьтесь с его трудами по лечебным травам. Поверьте, это принесет вам куда больше пользы, чем официальные дневники.
С ней трудно было не согласиться. Когда я приехал в библиотеку во второй раз, экскурсовод Ольга долго и увлеченно рассказывала мне и о самом Ново-Михайловском дворце, и об институте. Однако, когда речь зашла про Цыбикова, я узнал прискорбный факт: ни дневников, ни оригиналов фото в здешних архивах, к сожалению, нет – только (только!..) 330 томов книг, привезенных Цыбиковым из Тибета. Исходя из своего богатого опыта Ольга порекомендовала мне ознакомиться с трудами Якова Ивановича Шмидта, посвященными истории Тибета и тибетского языка, и я последовал ее совету, проведя в библиотеке весь день… Но, поскольку съемка была запрещена, я унес с собой лишь то, что сумел записать в свою тетрадь после чтения и общения с экскурсоводом – иными словами, не очень много. А сколько еще осталось мной не прочитано!.. Со слов Ольги, если десять сотрудников библиотеки будут ежедневно оцифровывать хранящиеся тут документы, им понадобится не менее 35 лет.
Теперь же, придя на чтения тибетологов, я понимал, насколько ценен совет Дарины. Поблагодарив ее, я уже