Читать «Право сказать НЕТ»

В конце августа здесь всегда очень жарко. Даже наступивший вечер не приносит долгожданной прохлады. Золотое пшеничное поле кажется бескрайним океаном, по которому ветер осторожно гонит небольшие волны.

Далеко за ним, в легкой дымке, виден огромный город с хрустальными башнями до самого неба. Тропинка бежит, раздвигая колосья, играя, приглашая за собой. Кажется, что если очень-очень разогнаться, то взлетишь и окажешься там, в волшебном месте, где сбываются все желания!

Девочка десяти лет в коротком летнем платье смотрит на свои босые ноги и смеется. Легкий ветерок ласково треплет огненно-рыжие волосы до плеч.

- Побежали! – она стремительно срывается с места, скользит, раскинув руки, как птица, готовая взлететь.

Нужно обязательно бежать, как можно быстрее – потому что завтра отец выпустит автокомбайны и роботов-сборщиков, чтобы убирать урожай. А ей так хочется остаться здесь ещё, попрыгать, насладиться последними днями жаркого лета! Так здорово ощущать теплую землю босыми ногами, играть с ветром, задевать на бегу тяжелые золотые колосья! И в волшебном городе побывать хочется, хотя он так далеко.

Но садится солнце, заливая сверкающим янтарем облака… Стихает ветер, всё замирает и горизонт стремительно темнеет. Свинцовые облака проступают на багровом фоне.

Испуганная девочка останавливается, озираясь вокруг.

- Мама, мне страшно… Я хочу домой, - шепчет она, пытается повернуться, неожиданно поскальзывается и падает прямо на землю. Но вместо сухой тропинки её встречает липкое, мокрое болото. С шипением вокруг неё растворяется пшеница и густыми облаками поднимается едкий вонючий туман. Встать девочка не может, под ногами сплошная жижа, и не на что опереться. Она барахтается в этой грязи и погружается все глубже.

- Спасите! Мама! Я не хочу! Нееееет!!! – крик взрывает, раскалывает небеса. Вспышки молний с грохотом насквозь прошивают небо. Налетевший ветер швыряет ей в лицо туги плети кислотного дождя.

Девочка, нащупав под ногами островок относительно плотной почвы, с трудом вырывает руки из трясины и ей удается подняться. Но все становится только хуже. От едкого дождя вся кожа горит. Девочка пытается закрыть голову руками, но ливень становится все сильнее и злее.

Она падает обратно на колени, прямо в болото. Сознание уже плывет от боли. Пузыри на коже лопаются, кровь смешивается с грязью и кислотой, и все заполняет жуткая, густая тьма.

Из тишины появляется звук.

Старые часы.

Тик-так, тик-так, тик-так…

Девушка открыла глаза. Её комната. Тяжелые занавески на окнах, старые зелено-желтые обои на стенах, скрипучая, рассохшаяся мебель. И она – пленница этого ада, ненадолго потерявшая сознание в инвалидном кресле.

Воздух в комнате тяжелый – пахнет пылью, старым деревом, тканью и лекарствами. Их тут много – пузырьки и коробочки, все подписанные от руки, стоят во множестве на прикроватном столике, на комоде и на письменном столе.

Зато ноги уже не болят, они почернели и жутко пахнут, но боль ушла. Это не от лекарства, она знает точно, потому что перестала их принимать и тайком выплевывает таблетки в кулак, стоит матери отвернуться. Хорошо, что левая рука еще двигается, иначе было бы сложно это делать.

«Остается только дождаться. Главное держаться, не потерять опять сознание от боли. Они уже близко, наверняка уже близко» - подумала девушка, сжимая в руке старую модель коммуникатора с маленьким экраном. Такие уже давно не выпускают, но чего-то современней, а тем более имплантов, у неё нет. Даже вживить простейший идентификационный чип с биометрическими паспортными данными родители запретили. Да и технику свою иметь не разрешается, поэтому единственное средство связи с реальным миром приходиться прятать. Но сейчас это неважно. В данный момент она дома одна, это совершенно точно, и сегодняшний день изменит её жизнь. Даже больше – спасет. Потому что от смерти отделяют уже не дни. Часы.

«Ну, где же они?»

В этот момент коммуникатор в руке начал беззвучно дрожать, будто в ответ на мольбу девушки.

- Да, я слушаю, - ответила она с замиранием сердца.

- Никола Ковальски? – на экране появился мужчина, одетый в строгую черно-серую униформу с корпоративными знаками отличия и эмблемой в виде двух стилизованных полуколец.

- Да, это я, - голос девушки предательски задрожал, хотя она изо-всех сил попыталась спрятать страх.

- Говорит капитан оперативной бригады Бостон Кибертех, Дариуш Грабовский. Мы на месте, выходите, пожалуйста.

- Простите, Дариуш… Я… не могу сама выйти. У меня уже отнялись ноги, а коляска не спустится по лестнице.

- Никола, вы же понимаете, что у меня нет права входить на частную территорию! Вам только четырнадцать лет, поэтому ограниченная дееспособность, по закону, не дает вам права дать нам такое разрешение.

- Капитан, у меня доля 9% в домовладении! Это минимальные требования по условиям общего гражданства, но дома никого нет! И у меня уже омертвение ног, ситуация критическая, поэтому вы можете войти, - начала спокойно отвечать Никола, но голос в конце сорвался, показывая, что девушка в панике. – У нас нет систем активной безопасности! Двери открыты!

- Никола, не волнуйтесь. Мы уже здесь, все будет хорошо, - начал успокаивать её Дариуш, - давайте разберемся. У ваших родителей тоже общее гражданство? Не корпоративное, не городское?

- Да, общее, стейт Польша.

- У вас есть свидетельство о праве собственности?

- Есть, на чипе в паспорте.

- Секунду, ожидаю ответа… Да, глобальный искусственный интеллект Бостон Кибертех, поток Марта-14, подтвердил ваши юридические права. И, учитывая критическое состояние, мне санкционировали оказание срочной платной медицинской помощи в счет вашего контракта. Вы согласны на платную медицинскую помощь?

Господи, конечно!.. – она не смогла больше сдерживать слезы и разрыдалась. – Увезите меня отсюда… пожалуйста…

- Спокойно, Никола, мы входим. Где вы?

- Проходите через двери, прямо и еще раз прямо, - всхлипывая, ответила девушка, - потом по левой лестнице наверх, первая дверь по коридору.

- Мы поднимаемся.

Через минуту дверь распахнулась, и в комнату зашли двое мужчин в корпоративной униформе.

- Ужас! Ну и место у тебя! – сказал первый, предъявив капитанский жетон. – Я Дариуш. Волноваться больше не нужно. Контракт сейчас вступит в действие, поэтому умереть тебе мы не дадим. Конрад, мне темно, поставь фонарь.

- Конечно, - Конрад отодвинулся и пропустил в комнату четырехногую платформу медбота. С тихим жужжанием платформа опустилась на пол и выдвинула длинный манипулятор с медицинской лампой.

- Кошмар, - Грабовский показал на длинные ряды пузырьков. – Это что? Тебя вообще не лечили?

- Домашние средства. Но мне давали обезболивающие, - морщась от боли, с трудом произнесла девушка. – Только я их выплевывала незаметно.

- Это просто какой-то средневековый маразм, - в шоке прокомментировал Дариуш, доставая автоинъектор из крепления медбота. - Все, боль сейчас уйдет.

Сделав инъекцию, он прошел вокруг кресла, внимательно рассматривая будущую пациентку.

- Так,